Нефтяники предпочитают закупать импортное оборудование и вот результат: один из крупнейших нефтесервисных холдингов Halliburton приостановил сотрудничество с компанией "Газпром бурение" (принадлежит Аркадию Ротенбергу, попала под санкции). Другие крупные игроки сервисного рынка - Caterpiller, Baker Hughes, Weatherford - тоже оценивают последствия санкций против России для их бизнеса, и, по обрывочным сведениям, некоторые поставки уже прекратились. Weatherford недавно продала "Роснефти" оборудование, но, что будет дальше, никто не говорит.

Российские нефтяные компании принялись искать альтернативу западному оборудованию для разведки, бурения, добычи и даже хранения нефти.

По данным Минэнерго:

• при добыче нефти и газа доля импортной техники составляет до 24%,
• в нефтегазопереработке и нефтехимии - до 35% (при производстве сжиженного природного газа - около 100%),
• в добыче угля - 31-100%;
• в электроэнергетике импортируется до 45% газовых турбин, более 50% трансформаторов, до 30% гидротурбин.

В список запрещенного для поставок из США и Европы оборудования входят:

• буровые платформы,
• детали для горизонтального бурения,
• подводное оборудование,
• морское оборудование для работы в условиях Арктики,
• программное обеспечение и оборудование для гидравлического разрыва пласта,
• дистанционно управляемые подводные аппараты,
• насосы высокого давления,
• химические реактивы.

Наземные буровые установки в России производят: Федор Катамчин, начальник конструкторского бюро Волгоградского завода буровой техники, сообщил, что их предприятие делает буровые не хуже западных.

"Роснефть" российские буровые установки вполне устраивают, но они недовольны условиями поставок. Поэтому нефтяники предпочитают иметь дело с Китаем, который делает полные копии американских буровых, но намного быстрее, чем россияне. Хотя китайские чаще ломаются.

"Наши предприятия могут, например, выпускать установки для выделения и сжижения гелия, - говорит Вячеслав Кулагин, руководитель Центра изучения мировых энергетических рынков ИНЭИ РАН. - Но когда их требуется сразу десять, то быстрее и дешевле закупить западные.

"Совкомфлот" делает танкеры для сжиженного газа, но не может строить сразу несколько. Их "Ямал СПГ" заказывает в Южной Корее.

Глубоководные буровые установки для добычи в морях и тем более в морозной Арктике в России сейчас не делают, хотя в принципе могут, например питерский завод ГПО "Баррикады".

Номенклатура по импортозамещению составляет несколько тысяч видов позиций. Работа в этом направлении вроде бы ведется.

"Парадокс: когда баррель нефти стоил около пятнадцати долларов, нефтяники занимались развитием машиностроения, а когда цена повысилась до ста, они это делать перестали, - говорит Александр Романихин, президент Союза производителей нефтегазового оборудования. - В наши дни у нефтегазовых компаний подход примерно следующий: вы разработайте, изготовьте, покажите нам, а мы посмотрим. Удалось бы создать мощное нефтегазовое машиностроение в Китае, если бы в CNPC придерживались аналогичного подхода? А в Норвегии, если бы так вела себя Statoil? Возникли бы новые заводы нефтяного машиностроения в Казахстане, если бы "КазМунайГаз" поступал так же?"

Большой проблемой для нефтедобычи станет то, что под запрет подпало западное программное обеспечение, используемое в глубоководных, арктических и сланцевых нефтяных проектах. Но потенциал в разработке отечественных аналогов у наших программистов есть. Это подтверждает пример ЗАО "Технологии обратных задач", которое создало программное обеспечение 2D/3D CSP-PSTM для геологоразведки нетрадиционных коллекторов, в трещинах которых содержится нефть. Это первая в мире подобная технология, позволяющая повысить возможный процент добычи трудноизвлекаемых запасов углеводородов, за что сегодня борются все нефтяные компании.

Российская технология позволяет гарантированно увидеть нефть там, где сейчас, согласно действующим методикам, ее могут и не заметить. Затраты на создание такого продукта составили около 100 млн рублей, половину из которых в проект вложило "Роснано".

"Нынешние проблемы у нефтяников возникли потому, что они очень много слушали вредные советы о том, что операционную деятельность надо вести на заемные средства, что все сервисы надо выводить на аутсорсинг, использовать самое передовое и дорогое в мире оборудование, а не развивать отечественные НИОКР. В итоге мы оказались легко уязвимы" - считает Борис Никитин, заведующий кафедрой освоения морских нефтегазовых месторождений Российского государственного университета нефти и газа имени Губкина.